24 июня. С утра капитан-лейтенант Завадовский, лейтенант Лазарев и еще некоторые из офицеров отправились смотреть лиссабонский водопровод, о котором Завадовский сказывал мне следующим образом: “Прибывши к водопроводу, мы увидели прекрасное здание из дикого камня, весьма тщательно устроенное на протяжении четырех верст; оно состоит из четырехугольных колонн, соединенных арками, на коих проведен канал, совершенно закрытый со всех сторон, кроме тех мест, где для пропущения воздуха чрез каждые десять сажен сделана решетка, а на расстоянии каждых ста саженей возвышаются небольшие башенки, в которые входят для осмотра канала, где вода протекает. Сии башенки всегда заперты; по обеим сторонам канала сделаны дороги в сажень шириною; на наружных сторонах, для безопасности проходящих, сделана каменная стена в три фута высотою, толщиною в два фута. В тех местах, где долина имеет самое большое углубление, и проведен водопровод, вышиною более двухсот футов. Сие полезное здание без всякого сомнения служит лучшим памятником тому, кто оное соорудил”.

26 июня. Между посетившими нас в воскресенье 26 июня был португальской службы полковник Франсишг; португальцы почитают его в числе ученых; он мне подарил своего сочинения карту и описание португальских берегов. Шлюпы уже были готовы к отправлению, и потому сего же утра приезжали проститься с нами посланник наш барон Тейль, генеральный консул Борелли и советник посольства Бородовицын. Барон Тейль благодарил всех офицеров за их благоприязнь, пожелал видеть служителей, их также благодарил, и просил меня отдать от него каждому унтер-офицеру по десяти, а рядовому по пяти талеров. Сверх сего на оба шлюпа прислал множество разной зелени, фруктов, пятнадцать сыров и виноградного вина, коего было достаточно на три дня. При отъезде посланника ему отдана была почесть согласно морскому уставу.

По весьма краткому нашему пребыванию в Лиссабоне, я ничего не упоминаю о сем уже известном городе.

28 июня. В 8 часов утра мы снялись с якоря, в намерении идти прямо в Россию. Проходя мимо стоящего под вице-адмиральским флагом португальского корабля (на котором под надзором находились многие чиновники, коих члены кортеса по личным видам считали опасными), мы салютовали из девяти пушек, на что с корабля ответствовано выстрел за выстрел. Когда прошли Белемскую башню, ветер вначале заштилел, а потом дул тихий противный, но мы, пользуясь попутным течением, вылавировали, а местами дрейфовали успешно. В час пополудни вышли из мелей при устье реки Таго. На сем пути вслед за нами великобританской королевской службы капитан Дункен прислал некоторые бумаги и просил доставить оные в Англию; поручение сие я желал исполнить, тем более, что в продолжение нашего пребывания в Лиссабоне с сим достойным человеком познакомился и был весьма доволен его искреннею приязнью, я не хотел останавливаться в Англии, но полагал бумаги доставить по пути на первую военную брантвахту, охраняющую английские берега.

6 июля. От самого выхода из реки Таго до 6 июля мы имели северные и северо-западные противные ветры, которые отдаляли нас от берегов к западу. 6 июля ветер задул от северо-запада, и мы пошли к Английскому каналу. В полдень находились в широте 42° 4’ северной, долготе 15° 36’ западной; склонение компаса было 21° 31’ западное.

7 июля. Ввечеру догнал нас английский фрегат “Ливия” под начальством капитана Дункена, хотя тремя днями позже нас вышел, но имел благополучные ветры и был в ходу лучше наших шлюпов. Я отослал к нему депеши, которые взял для доставления статс-секретарю в Англию; мы оба ложились в дрейф; после некоторых взаимных приветствий простились, наполнили паруса, и темнота следующей ночи нас разлучила.

9 июля. Находясь в широте северной 47° 30’, видели погодовестников, летающих около шлюпов; мы их встречали повсюду, и в самых больших широтах южного полушария, и в полосе между поворотными кругами; теперь встретили и в северном полушарии близ Английского канала.

10 июля. В 9 часов вечера 10 июля с фор-марса-рея усмотрели огонь Лизардского маяка, и при западном ветре взяли курс в параллель южных берегов Англии.

11 июля. Когда рассвело, увидели восемь судов в разном направления. В 7 часов утра встретил нас лавирующий лоцманский бот; сии боты обыкновенно держатся при входе в канал, чтоб быть в готовности вести суда каналом, за что должно платить до Довера по двадцати фунтов стерлингов за каждое судно; я не счел за нужное брать лоцмана при благополучном ветре. Другой такой же бот подошел к шлюпу “Мирный”, который также не взял лоцмана.

12 июля. В 10 часов утра, находясь у Довера, мы взяли лоцманов, чтобы нас провели узкостями. В 10 часов вечера, прошед оные, увидели Галоперский маяк, легли в дрейф и отпустили лоцманов, заплатив каждому пятнадцать фунтов стерлингов. Канал между Англией и Францией беспрерывно покрыт разной величины судами, в разных направлениях идущими, и зрение мореплавателя всегда приятно занято. При благополучном ветре, с порывами и дождем, мы продолжали путь к Скагерраку.

15 и 17 июля. В 5 часов пополудни прошли маяк Скаген. Назавтра 17 июля у Кол маяка, взяв лоцмана, в 2 часа пополудни прошли мимо Эльсинора. Салют производится выстрел за выстрел. На Эльсинорском рейде, в числе прочих судов, стоял на якоре транспорт “Урал”, шел к городу Архангельску. В 6 часов сего же вечера положили якорь на Копенгагенском рейде, по северную сторону Мидельгрунта, на глубине десяти сажен.

18 июля. Мы остановились на якоре единственно для того, чтоб переждать темноту. Немедля послали гребные суда в Копенгаген купить свежей говядины и зелени для служителей, и следующего утра опять вступили под паруса. Балтийское море прошли при благополучном ветре, и с нами ничего примечания достойного не случилось.

24 июля. В 6 часов утра 24 июля достигли Кронштадта, салютовали крепости и стали на якорь на самом том месте, с которого отправились в путь.

Отсутствие наше продолжалось 751 день; из сего числа дней мы в разных местах стояли на якоре 224, под парусами находились 527 дней; в сложности прошли всего 86 475 верст;[346] пространство сие в 2 1/4 раза более больших кругов на земном шаре.

В продолжение, плавания нашего обретено двадцать девять островов, в том числе в южном холодном поясе два, в южном умеренном – восемь, а девятнадцать – в жарком поясе; обретена одна коральная мель с лагуном.

Краткий словарь главнейших морских терминов, встречающихся в тексте[347]

Анкерок – небольшой боченок, вместительностью от одного до трех ведер, употребляемый на шлюпках для хранения запаса пресной воды, а также в качестве балласта при плавании под парусами в свежую погоду; на кораблях в анкерках сохраняется запас вина, уксуса и проч.

Апсель – косой парус между грот– и бизань-мачтами.

Ахтертай